ЗВЕЗДА

Живет на улице имени Лизы Чайкиной, Героя Советского Союза, Лидия Михайловна РАЗУМОВСКАЯ, которая заслушивалась Лизиными рассказами в детстве, носила партизанам еду… Было это в деревне Орлинка, где жила семья Лидии Михайловны – мать, бабушка парализованная, отец и семеро ребятишек, среди которых Лида – старшая. – В первые дни войны мама проводила отца на фронт, – говорит Лидия Михайловна, – пошла с ним в Пено, меня оставила за старшую, поручив нянчиться с двухмесячным братишкой. А мне и десяти не исполнилось, что я понимала – он плачет, а я еще громче… Отца мы дождались, но пришел весь больной и года после Победы не прожил… Так и получилось – один класс до войны закончила, а после уже не до учебы было – две задачки решила, дали аттестат об окончании четырех классов и – работать. По воспоминаниям Лидии Михайловны, немцы Орлинку и ее жителей не тронули: только приезжали на телегах, продукты набирали, одну зиму по домам жили, когда здесь фронт проходил. Подкармливали тогда оголодавших ребят. Видела Лида и как они отступали: многие в нижнем белье и портянках. Сани переворачивались, немцы лошадей выпрягали, пытались верхом скрыться. Потом детвора и взрослые ходили, собирали разбросанные вещи, провиант. Еще с осени родная тетка, Марфа Андреевна Запутряева, председатель колхоза, возложила на Лиду ответственное задание – носить партизанам еду. – Они собирались на колхозном дворе, – продолжает рассказ Лидия Михайловна, – я с предосторожностями носила им картошку, хлеб. Запомнила четверых. Первый после войны начальником лесоцеха стал (забыла его фамилию), потом признал меня, вспомнил, второй – Ларионов Семен Тимофеевич, тоже в Пено после войны с ним встречалась, Буйцев Александр Михайлович и Лиза Чайкина. Скорее всего она у них за главного была, очень уверенно себя держала. Лизу у нас вся деревня знала, она часто к моей тете приходила. Сядут вдвоем на крыльцах, ребятня сбежится, кто мимо шел – остановится. Слушаем, что она рассказывает. Очень интересно было. Мы любили, когда она приходила. А партизан немцы боялись. В этом Лида убедилась сама. Пошла однажды на хутор к двоюродной сестре Люсе, засиделась, заболталась затемно, а на обратном пути ее патруль задержал. Десятилетнюю девчонку приняли за партизанку, хотели расстрелять. Если бы не вмешательство старосты… – Спроси меня, какую траву не ели, – говорит Лидия Михайловна, – нету такой. За мхом ходили за много километров. Сушили, толкли, готовили лепешки. Кислицу рвали по 2 ведра – варили щи, ели на завтрак, обед и ужин – ртов-то много. Позже стали одну корову на две семьи заводить. Маме всем помогала – в лесу работала, на сплаве. Дороги от снега очищали, чтобы наши машины могли проехать, за паек. Зимы холодные были, сугробы как в этом году. А мы маленькие, снег кидаем, а он на нас обратно сыпется… Потом в колхозе работала – бороновала, пахала, сеяла. Замуж вышла в 1958 году, в Пено работать переехали. Здесь и остались. А к старости так получилось, что стала жить на улице Лизы Чайкиной. Ее имя ассоциируется у меня с войной и тяжелыми воспоминаниями, не дай Бог кому еще раз пережить такое.