ЗВЕЗДА

Старший из четверых моих братьев - Евгений - 1919 года рождения. Война застала его в г.Осташкове, где он работал конюхом на одном из предприятий. Рабочие этого предприятия строили дамбу вселукского моста, возили песок, вбивали сваи. Там же до 1939 года работали моя мать и брат Евгений. Жили эти рабочие в сторожке напротив церкви, они занимали одну половину дома, мы – другую. Мама у них убиралась. Они и предложили брату ехать с ними в Осташков, где он и обосновался потом. В первые же дни войны Женю взяли в армию, но на фронт он не попал по состоянию здоровья: он плохо слышал и был «лунатиком». Привезли их в Забайкалье на военный завод. Работали почти круглосуточно. Условия были ужасные: жили в землянках (пол земляной, дощатые нары в несколько ярусов, на «полу» вода, тепло поддерживали костром посреди землянки), кормили плохо (баланда и пайка хлеба, да и эту еду порой отбирали, кто пошустрее и поздоровей). Навестил Женю брат Геннадий, привез гостинцев, а их ночью из-под головы брата и вытащили. Там мой старшенький и погиб, как – неизвестно, нам ничего не сообщили. Написал в письме парень из Ефремова своим родителям: «Передайте Анне Андреевне (так звали нашу маму), что ее сын Евгений погиб на моих глазах». Очевидно, взорвался снаряд. Военные фотографии он не присылал, сохранилась одна довоенная 1936 года. Другой брат - Геннадий - 1925 года рождения. Закончил во Вселуках 7 классов, тихонько от мамы подал заявление и документы в г.Велике Луки в железнодорожный техникум. Мама сшила Гене две серые рубашки. Так он и уехал учиться в папиных штанах, затянутых ремнем под мышками, и в этих рубашках. Учился он всегда отлично, делал чертежи и помогал заниматься другим студентам.

Но закончить учебу ему не удалось. Перед войной потребовали плату за обучение. Он написал матери, но пока письмо шло, его уже отчислили (да матери все равно нечем было заплатить). Геня был вынужден уехать в Осташков к брату Евгению. Устроился работать на литейный завод. Нес ковш с расплавленным чугуном и пролил на ногу, на сгиб стопы. На костылях его, 16-летнего, и застала война. Он отправился добровольцем на фронт. Ехали в теплушках, кормились, кто что даст из пассажиров. Попал Геннадий в Златоуст (Забайкалье), в военную школу. Там получил звание лейтенанта. Его оставляли в школе преподавателем, но он опять ушел на фронт. Дошел до Восточной Пруссии, много имел наград. Из его военной службы знаю только один случай – ранение тяжелое, о мелких он никогда не рассказывал, по крайней мере мне. Отправили брата с группой разведчиков в тыл врага, шел бой за высоту. Брат координировал огонь. Рвались без конца снаряды… Одним из осколков вырвало Гене ягодицы и часть позвоночника, тело отбросило в картофельное поле и смешало с ботвой. Группа не нашла командира и отправилась в часть без него. Высота переходила то к немцам, то к нашим. Когда брат пришел в себя, услышал немецкую речь. Один из фашистов пнул его сапогом, брат не открыл глаза. Немцы посчитали его за мертвеца и оставили. Потом высоту заняли наши. Один из солдат пошел в сторону справить нужду и наткнулся на тело Гены. Стал доставать документы, тут брат открыл глаза – сработала мысль, что без документов он все равно погибнет. Повезли Гену, еле живого, до первого перевязочного пункта. Потом до ближайшего госпиталя отправили. Там оказали необходимую помощь, и, уже не надеясь на выживание больного, – самолетом в госпиталь в г.Горький (На фотографии раненые офицеры в госпитале, мой брат Геннадий с гитарой в руках. Он превосходно играл и пел, был заводилой компаний).

Пролежал три месяца только на животе, раз в неделю прилетал в госпиталь профессор, делал «скоблежку» позвоночника, это были самые ужасные боли (со слов брата). Но на ноги поставили. После выздоровления, брата направили в Осташков, в военкомат. Там его назначили начальником отряда в лагере военнопленных, которые работали на острове – изготовляли детали для секретных машин. Брат всю свою жизнь посвятил военному делу, дослужился до майора, выше звания не присваивали из-за отсутствия высшего образования. После расформирования лагеря военнопленных его направили на станцию Мстинский Мост начальником отряда в колонию. Он умел найти подход к каждому из заключенных, часто помогал им трудоустроиться после освобождения. Каждое лето отпуск он сначала с семьей, потом один, проводил у меня в д.Поляны Ворошиловского сельсовета. Геннадий очень увлечен был рыбалкой, игрой на гитаре и аккордеоне, умел и на балалайке. Пока были молодые, постоянно ходили в клуб, дорогой он играл на аккордеоне (аккордеон был очень звонкий, немецкий, Гена купил его у пленного немца, который его и играть научил, а на гитаре и балалайке играл с детства, у нас все в семье играли – отец научил), так слышали даже в Лугове, как он играл. В клубе играл до «семи потов» танцы разные, цыганочку с выходом (муж у меня был первым плясуном в округе). Геннадий имел много наград, но никогда о них не рассказывал. Мы их впервые увидели на фотографии для книги Почета ветеранов Великой Отечественной войны. С этой фотографии был сделан портрет для комнаты Боевой Славы в Ворошиловском краеведческом музее им.И.И.Смирнова, там во время пожара сгорели портреты моих братьев. Геннадий часто выступал перед учащимися, студентами, населением, рассказывал о войне, но это было в Боровичах, и я, к сожалению, ни разу не слышала его рассказов, поэтому написала то, что знаю. О брате Валентине (1927 года рождения) я много рассказать не могу. Закончил 7 классов перед войной. Был в сарае закрыт немцами вместе с остальными односельчанами, я об этом напишу дальше. Копал придорожные канавы, участвовал во всех работах, потом его взяли в школу ФЗО вместе с другими ровесниками. Хорошо учился в РУ №1 в г.Новосибирске (прилагаю фотографию). Его оставили преподавать в том же училище физику и математику. Окончил институт, защитил диссертацию. Всю жизнь до пенсии проработал в Новосибирске. Имеет звание Заслуженный учитель школы РСФСР. У Валентина тоже много наград, но не боевых, а трудовых и юбилейных, уже в феврале награжден юбилейной медалью в честь 65-летия Победы в Великой Отечественной...