ЗВЕЗДА

Окончание. Начало в № 23

Трагедией стало для семьи, когда у Вовы украли хлебные карточки на 10 дней. Позднее дядя Степан Артемьев привел нам большую белую, с закругленными рогами козу Маруську. Когда мы собирались в эвакуацию (но не успели, поезд ушел раньше из-за бомбежки), он взял себе нашу корову и фураж. Эта коза нас здорово выручала. Володя выдавал нам порции молока, а еще им забеливали какую-то похлебку, щи. ...В нашем доме разместилась прокуратура. Прокурор был очень добрым и внимательным человеком. Однажды я занозила палец, и он начал у меня распухать и гноиться. Ни распаривания, ни повязки не помогали. Рука опухла, поднялась температура, началась гангрена. Тогда прокурор обратился к хирургам госпиталя, что располагался в Доме культуры. Помню очень много перевязанных солдат, которым я говорила, что мой папа на фронте фрицев бьет. Оперировал меня военврач Шапиро. Когда мне стало лучше, миновал кризис (а со слов мамы знаю, что 12 дней была без сознания), то мама и все работники прокуратуры пригласили в гости военных врачей. Эти люди, видевшие постоянно смерть и боль, пели душевные, нежные песни о доме, любимых, Родине, песни, от которых хотелось плакать. В прокуратуре был конь, а конюхом работал наш Вова. Вскоре прокурор уехал на передовую. От него было письмо и фотография. Затем мы узнали, что он погиб. Прошли годы, и в наш дом пришел его сын, Сергей Петрович Лобанов, врач-невропатолог, и сказал: «Узнаете?». Мама сразу же назвала его именем отца и много рассказывала о том времени. ПОСЛЕ снятия блокады из Ленинграда приехала мамина сестра – тетя Катя с дочерью Галей. Галя была очень толстая, но мама объяснила нам, что она опухла от голода, а ее младшая сестренка блокаду не пережила, умерла на руках тети Кати. Возвращались из эвакуации бабушки, тети, двоюродные братья, сестры. Часто у нас ночевали совершенно незнакомые люди. Мама жалела всех, делилась, чем могла. Как-то у нас украли мыло и бутыль с керосином, однако и после этого мама продолжала пускать на постой людей. Открылся детский сад. Помню, что мы вели переписку с одной воинской частью. Воспитатели Клавдия Трофимовна и Вера Кирьяновна читали нам эти письма вслух. Как-то на прогулке, нарвав цветов, мы, дошколята, бросили их солдатам в открытые товарные вагоны проходившего мимо состава. Еще помню, мама много вязала носков, рукавичек с двумя пальцами, а мы что-то рисовали на листочках. Все это отправляли на фронт. Иногда получали оттуда благодарственные письма. Прихода почтальона всегда ждали с тревогой и надеждой. Весточки с фронта перечитывали по много раз вслух. Любимым праздником с детства был Новый год. С военных лет храню игрушки того времени: стеклянные фонарики, картонные зверюшки и жар-птицы. К Новому году готовились заранее. Из газетных полосок клеили кружочки, затем соединяли их в цепи. А еще на елке были конфеты! В ДЕНЬ Победы смеялись и плакали. Дождались! Стали возвращаться домой солдаты. Мы бегали к поездам и радовались, белой завистью завидовали тем, кто встретил своих с фронта. Папа приехал осенью сорок пятого, я уже ходила в первый класс. Мы рассматривали его медали, слушали рассказы о войне. Особенно мне запомнилось вот что. В Балтийском море немецкие самолеты бомбили наши военные корабли, шедшие из Таллина. Корабли тонули, а немецкие самолеты строчили по бескозыркам. Когда начал тонуть корабль, на котором служил папа, отец, позвав за собой остальных, быстро прыгнул, стараясь оказаться как можно дальше от тонущего судна. Он был опытный и сильный моряк. Из 3 тысяч моряков тогда спаслось только семеро! Несколько суток папа находился в море, держась за какой-то обломок, пока не подплыл к острову. Когда немцы стали бомбить этот островок, командование флотом догадалось, что там спасшиеся моряки. Ночью их вывезли на катере. Дома у нас хранится благодарственное письмо на имя папы за подписью командующего 2-м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза К.Рокоссовского, члена Военного Совета фронта генерал-лейтенанта Н.Субботина и начальника штаба генерал-полковника А.Боголюбова. В нем сказано: «Вам, доблестному воину Красной Армии, участнику боев с немецко-фашистскими захватчиками, сражавшемуся в рядах войск 2-го Белорусского фронта, неоднократно отмеченного благодарственными приказами Верховного Главнокомандующего генералиссимуса Советского Союза товарища Сталина, Военный Совет фронта вручает это благодарственное письмо как память о Великой Отечественной войне». Мы рассказали папе о своих делах. Я гордилась тем, что уже ученица и что у меня очень хорошая учительница Анна Ивановна Парикова. И пела папе жалостливую песню «Все васильки-васильки». ...До последних дней жизни папа вспоминал свое возвращение в родной дом с фронта. «Дочь, а ты помнишь, как мне пела «Все васильки-васильки», когда я вернулся?» – спрашивал он меня незадолго до смерти. «Конечно, помню» – отвечала я ему. В его глазах появлялись затаенные слезинки. Видимо, он вспоминал себя, молодого и сильного солдата-победителя, а может быть, нас, послевоенных детей...
В памяти такая скрыта мощь,
Что возвращает образы и множит.
Шумит, не умолкая, память-дождь,
И память-снег летит и пасть не может.