ЗВЕЗДА

Многое из того, о чем рассказывала Наталья Станиславовна ПИТЕРЦЕВА, не вошло в зарисовку («Звезда» №14), но заслуживает отдельного внимания. В частности – её воспоминания о войне. Она с детства впитывала рассказы своей бабушки и мамы о пережитых ими военных годах. А когда вышла замуж за Олега Анатольевича Питерцева, так же внимательно слушала его рассказы (муж был на двадцать лет старше её) и воспоминания его родственников, живших в Пеновском районе. Совсем недавно не стало последнего их представителя на пеновской земле – Тамары Владимировны Шустовой.

В семье Шустовых было четверо детей: Анна, Антонина, Тамара и Владимир. До войны Владимиру исполнилось 18 лет, и он ушел служить в Терское кубанское казачество, где его и застал 1941 год. Последние известия о нем пришли в 1943 – пропал без вести во время форсирования Днепра. Анну и ее пятилетнего сынишку Олега война настигла в Ленинграде. Туда они с мужем Анны – Анатолием Питерцевым (тоже уроженцем Пено), переехали жить еще в 1935 году: получили образование и остались работать. Анатолий Николаевич воевал на Волховском фронте, и в 1942 году смог помочь жене с сыном эвакуироваться из блокадного Ленинграда. Олег помнил, как ехал в кабине грузовика по льду Ладожского озера на руках раненого солдата, который постоянно повторял: «Только не шевелись». На другом берегу всех эвакуированных накормили пшенной кашей с рыбьим жиром и отправили в тыл. В 1943 году мама привезла маленького Олега к сестрам в Пено – подкормить, а сама вернулась в Ленинград. Запомнился ему и первый чугунок с картошкой, который перед ним поставила тетя, и то, как здесь учился ставить петли на зайцев, как пошел в первый класс. Вырос крепким, сильным, здоровым. Будучи взрослым, он часто приезжал в Пеновский край. Интересно, что его тетю, Антонину Владимировну, война свела с ее будущим мужем – высоким, черноглазым армянином. Молодой офицер с бронепоезда, защищавшего Пеновский железнодорожный мост, пообещал обязательно вернуться за Тоней после победы. И вернулся. Род их до сих пор продолжается в Баку. Питерцев Анатолий Николаевич войну закончил в Кенигсберге в чине капитана. Умер в 50-м году. Бабушка и мама самой Натальи Станиславовны тоже пережили блокаду. По их воспоминаниям, зима 41-го была ранней, холодной. При обстреле вылетели стекла, и пришлось заделывать дыры картинами (за неимением другого материала): их полили водой, вморозив в лед, и таким образом сохраняли тепло. Рояль обменяли на мешок капусты и маленький кусочек сала толщиной в два пальца. Видели много ужасов. В 1942 году аптеку, в которой работала бабушка, эвакуировали в Кисловодск. В августе Советские войска были выведены из этого города без боя. А затем – три дня безвластия и 9 месяцев оккупации. Страшно было и то, и другое. В Кисловодске немцы в первую очередь расстреляли всех евреев. Потом поставили условие: кто не будет работать, учиться – тоже расстреляют или отправят в Германию. В гимназии преподавали эвакуированные педагоги из Ленинградского пединститута. И позднее мама взахлеб рассказывала родившейся в 1954 году дочери о том, какими замечательными они были. Учили детей на классике, на произведениях, где побеждала русская сила и дух. Девочки боялись, что их в любой момент могут забрать в Германию. В нательном белье у мамы, Иды была зашита смертельная доза морфия. Бабушка говорила: «Не успеешь принять порошок, беги на крышу гимназии и прыгай вниз. Мне легче труп дочери похоронить, чем знать, что ты угнана к врагам». Но выжили, выстояли. К сожалению, в Ленинград вернуться не смогли – считалось, что раз жили при фашистском режиме – значит враги. В Ленинград, во взрослом возрасте, вернулась лишь Наталья Станиславовна, где ее свела судьба с Олегом Анатольевичем Питерцевым, чьи корни – в Пено.