ЗВЕЗДА

"Звезда" продолжает публикацию воспоминаний нашего земляка, участника Великой Отечественной войны Валентина Кондратьевича НОВИКОВА, которые он записал для потомков в 1984 году..

Окончание. Начало в №№ 9,10,11,12. После двухмесячного излечения я был направлен на фронт и по случаю попал в артиллерийскую часть, т.е. в 545 артполк резерва главного командования (РГК). Там меня назначили помощником командира взвода 7-ой батареи. Это было 2 марта 1943 года, а третьего марта наши войска прорвали оборону немцев, освободили Ржев и пошли в наступление дальше. Мы наступали правее Ржева на города Сычевка, Духовщина Смоленской области. Отступая, противник жег деревни, минировал дороги, оставшиеся строения, мирных жителей, не успевших спрятаться в лесах, угонял в свой тыл. Воевать в артиллерии не то, что в пехоте. Здесь больше шансов на выживание, но очень много надо трудиться. Сколько земли перекопано, сколько ночей пролежано в снегу, на морозе, под дождем? А сколько исхожено дорог и бездорожий, исползано по-пластунски? Пришлось побывать в таких переделках, что никакому описанию не поддается. Артиллерийский разведчик это совсем не то, что пехотный. Ему не надо идти за "языком" или в тыл противника. Ему нужно выбрать наблюдательный пункт, то ли на елке или где-нибудь на господствующей высоте, или на чер­даке дома, или даже на колокольне. Место нужно выбрать такое, чтобы с него просматривался не только передний край противника, но и его тылы. И при помощи стереотрубы (артиллерийский оптический прибор) нужно засечь цели для своих орудий. Для нас главными целями были батареи противника. Засечь батарею противника, т.е. определить ее точное нахождение на местности, дело сложное и требует особой внимательности. Один из наиболее точных методов засечки батареи - сразу с двух пли трех наблюдательных пунктов: вспышку засекают сразу два или три разведчика, а для согласования действий у каждого разведчика около уха висит телефон. Пересечение линий направлений всех стереотруб и даст точное нахождение цели. Для таких расчетов, а также для подготовки данных для стрельбы своих батарей с закрытых позиций в каждом дивизионе был вычислитель. У меня вычислителем был Григорий Иванович Гришин, директор средней школы города Ярцево. Человек с высшим образованием, всесторонне развитый, он отлично говорил по-немецки, писал стихи, назубок знал теорему Пифагора, а вот в вычислительном деле мне его приходилось учить. В задачу разведчика-наблюдателя входило не только засекать батареи противника, Нужно было фиксировать всякое движение на территории противника и засекать другие цели: пулеметные точки, дзоты, блиндажи и так далее и все заносить в журнал событий. За время моего пребывания в 545 артполку и 139 артбригаде сменилось у меня 7 начальников разведки. Сначала был лейтенант Жарков. Он выходец из солдат, а такие, как правило, выслуживаются. Сам хоть малограмотный в артделе был, но дисциплину держал будь здоров, за каждый пустяк солдат наказывал. Поэтому все разведчики были рады, когда осенью 1943 года его в штабную батарею перевели, а нам дали из хозвзвода лейтенанта Митю Громова, уроженца города Осташкова. Это был душа-человек, с балалайкой не расставался. И хотя в делах артиллерийских он разбирался мало, но был сме­лый и находчивый. Осенью 1943 года мы подошли к Витебску, до города оставалось километров 20, а одна наша дивизия прорвалась еще ближе и образовала так называемый "мешок" в глубину километров на шесть и в ширину на два. Нашей батарее дали приказ: ночью подтянуть пушки в этот «мешок» и обстрелять город Витебск. Пушки мы подтянули, но не успели еще развернуть в боевое положение, как немец пошел в наступление. Вражеские танки и самоходные орудия с флангов пытались отрезать наши части в этом «мешке», где находилась и наша батарея. Был получен приказ вывезти орудие в тыл, но на марше два тягача немецкая самоходка разбила и одно орудие и тракторный прицеп остались на «нейтралке», т.е. между нашими и немецкими войсками. На следующую ночь Громов добровольно вызвался вытащить в тыл орудие и прицеп. Взяли мы два тягача, установили на них дополнительные глушители, самоделки из каких-то банок, подъехали по оврагу метров за сто от места нахождения пушки и прицепа. Ночь, по счастью, была темная. Сначала отцепили сожженные тракторы, потом быстро подцепили пушку и прицеп к исправным тракторам и быстро скатили в овраг. Немец, правда, открыл шквальный огонь, но опоздал, - обошлось благополучно. В это время в дивизионе погиб помкомвзода разведки Павленко и меня из батареи перевели в дивизион на эту должность. Начальником разведки дивизиона был тогда лейтенант Корытин. Мужик хороший, но недолго он у нас пробыл, погорел. Получилась это так: у нашего командира полка полковника Бажутова была ППЖ (полевая передвижная жена - так называли их на фронте). Этой Марии Ивановне было уже за 30, женщина она была самостоятельная. Полковнику и пищу готовила, и стирала, в общем все делала. А у нас в дивизионе кончились снаряды. Так часто случалось, что для наших пушек несвоевременно завозились боеприпасы, да это и неудивительно, такие орудия имел только наш дивизион, единственный в армии. Чтобы мы не сидели без дела, наш взвод управления отправили строить блиндажи для штаба и управления бригады. Тут-то наш Корытин как-то сумел «подстроится» к Марии Ивановне. Не забыл и про нас: каждый день приносил свиную тушенку, белый хлеб - хорошее под­спорье к нашему сухому пайку. Полковник больше находился на КПП, а его шофер приезжал каждый день по нескольку раз за завтраком, обедом и ужином. Он-то и застал лейтенанта у Марии Ивановны, о чем рассказал полковнику. Бажутов, несмотря на слезные просьбы Марии Ивановны простить лейтенанта, создал группу для засылки в тыл противника, командиром которой... На этом запись Валентина Кондратьевича обрывается. Судя по контексту, командиром группы для засылки во вражеский тыл и был назначен начальник разведки дивизиона Корытин - как говорится, с глаз подальше... Жаль, что не успел наш земляк дописать свои воспоминания, не успел дорассказать, как дальше продолжился его боевой путь, как он со своими однополчанами встретил день Великой Победы, за которую столько выстрадано, столько пролито пота, крови и слез... Помните об этом, ныне живущие. Помните, как это было...